Незабвенный Владыка

В Самарском церковно-историческом музее прошла конференция, посвященная духовному наследию Митрополита Иоанна.

В память Апостола и Евангелиста Иоанна Богослова, 9 октября, на день Ангела Митрополита Санкт-Петербургского и Ладожского Иоанна прошли ХХVII Иоанновские чтения. Владыка Иоанн (Снычев) более четверти века возглавлял Самарскую (в ту пору Куйбышевскую) Епархию. Память о нем и сейчас живет в сердцах самарских прихожан. В Самарском церковно-историческом музее, где проходили чтения, звучали слова о «незабвенном Владыке». Эти Иоанновские чтения были проведены с особой торжественностью и сердечной теплотой. Ответственная за проведение чтений директор музея Ольга Ивановна Радченко приготовила их участникам большой и приятный сюрприз. В этот день состоялось открытие Мемориальной комнаты с личными вещами Митрополита Иоанна (Снычева). Это стало возможным благодаря Фонду Президентских грантов.

В зале собрались те, кто лично знал Владыку Иоанна, а также те, кому интересны и важны личность Архипастыря и его духовное наследие. Несколько рядов в зале музея заняли студенты самарских вузов. Рядом с трибуной был установлен большой фотопортрет Владыки Иоанна. Он словно бы лично присутствовал на собрании в его честь. Своей мудрой улыбкой то одобрял выступавших, то с присущей ему скромностью призывал их менее восторженно отзываться о его трудах.

Открыл собрание доктор исторических наук, профессор, заведующий кафедрой всеобщей истории Самарского университета Петр Серафимович Кабытов. Он начал доклад с времен уже весьма далеких:

- В 1987 году началось движение за возвращение Куйбышеву его подлинного имени Самара. Ситуация исторически складывалась так, что на правом берегу Волги всегда закладывались и развивались города с мужскими именами (Саратов, Симбирск, Хвалынск, Рыбинск, Ярославль), а на левом - города всегда только с женскими именами (Самара, Астрахань, Кострома, Казань). И вот наша Самара, стоящая на левом волжском берегу, уже полвека вопреки исторической традиции носила «мужское» имя Куйбышев. Это было неестественно, неправильно, и я выступил за то, чтобы возвратить нашему городу историческое имя. Пригласил нашу общественность в только что созданное движение - общественный комитет «Самара». И мне было так удивительно, когда Архиепископ Иоанн одним из первых вошел в состав комитета и активно включился в работу. Вскоре наши усилия увенчались успехом, город вернул себе имя Самара. В этом большая заслуга Владыки Иоанна.

В президиуме конференции Архимандрит Вениамин (Лабутин) и Петр Серафимович Кабытов.

Тысячелетие Христианства на Руси. И эту важнейшую дату местные власти решили

торжественно отметить в Академическом театре оперы и балета. Меня пригласили на

это высокое собрание. Сначала выступали представители властей. Всем было

радостно отметить такое великое событие! И вот дали слово Архиепископу Иоанну.

Он начал речь так мощно: «Слава Господу Вседержителю, что наше высокое собрание

сегодня проходит в здании, которое стоит на освященных камнях самарского собора

во имя Христа Спасителя!» Воцарилась сразу напряженная тишина, все внимали

каждому слову Владыки…

В Куйбышеве Архиепископ Иоанн ничем особенно не выделялся из ряда тогдашних священнослужителей, а их было в ту пору немного. Вел обычную жизнь провинциального архиерея. Старался ладить с властями, и если когда-то и возникали конфликты, то они быстро и мирно разрешались. Это была довольно спокойная жизнь, и ничто не предвещало того, что с Владыкой Иоанном произойдет в дальнейшем. Когда он в 1990 году возглавил Санкт-Петербургскую епархию, для него это было сродни выходу космонавта в открытый космос. Вся его жизнь переменилась. Изменились и задачи, которые перед ним стояли. Он в одночасье стал духовным лидером патриотически настроенной интеллигенции. В Питере общественная атмосфера сильно отличалась от самарской. Городская общественность там была совершенно иной. Она была менее традиционной и настроенной прозападно. Город возглавлял известный Анатолий Собчак. Это сильно повлияло на Митрополита Иоанна. Находясь в Санкт-Петербурге, он не только окормлял паству и проповедовал в храмах, но также взял на себя тяжелейшую обязанность писать об истории нашего Отечества. Его концепция истории России сильно отличалась от воззрений на нашу историю тех, чьи стремления были направлены в сторону Запада. А таких было подавляющее большинство в ту пору! И вот всем им бросил вызов наш Владыка Иоанн. Его тихий голос зазвучал на всю Россию. Голос Митрополита потому и был так слышен, что звучал не в унисон с мнением большинства ученых и деятелей культуры начала девяностых годов. Его статьи и книги об истории России звучали не как сухие научные сообщения, а как набатный колокол. Они учили сохранять традиции, нашу веру и выступать в защиту нашего Отечества.

Алексей Солоницын делится воспоминаниями о Владыке Иоанне.

Писатель Алексей Алексеевич Солоницын пришел на Иоанновские чтения со знаком отличия на пиджаке, свидетельствующим о присвоении ему звания «Почетный гражданин Самары». Наш замечательный писатель автор книги о Владыке Иоанне «Он родился мертвым, а умер живым».

- Каких только сплетен и клевет не ходило вокруг личности скромного Владыки Иоанна! Даже и в церковной среде. Распускалась байка, что на каком-то собрании ему принесли его же только что изданную книгу. И он с удивлением смотрел на нее, как будто видит в первый раз. Как будто совсем не он ее и писал… Чего только не говорили.

Приведу пример из своей писательской практики. Мне доводилось держать в руках свои же книги, которые были изданы без моего разрешения. С удивлением смотрел я на эти книги… Почему не могло быть того же и с Владыкой Иоанном?

А чего стоит запись о нем в Википедии, со ссылкой на другого известного церковного иерарха, что в саратовской семинарии у него было очень обидное прозвище за его «экзальтированную религиозность»? Мальчишеская среда всегда малость хулиганистая, что в этом такого? Бывают там и обидные прозвища, не без того. А будущий Владыка в юности и правда был настроен очень религиозно, порой до экзальтации. На то он и подвижник! Эту ли глубокую религиозность ставить ему в вину спустя столько лет?

Писатель Сергей Жигалов пришел на Иоанновские чтения со своей дочерью Марией.

Если он и книги сам не писал, если «двух слов связать не мог», как о нем высокомерно отзывались, тогда ответьте мне: с чего бы вдруг Святейший Патриарх Алексий II стал буквально упрашивать Владыку Иоанна занять вторую по значению церковную кафедру в России? «Займи ее, кроме тебя некому…» - убеждал он. А это было именно так. И мы знаем, почему было так. Святейший Патриарх со своим большим духовным опытом чувствовал духовную силу самарского Архипастыря.

Помню, редактор «Благовеста» Антон Жоголев мне еще когда сказал о Владыке Иоанне: «Это историческая фигура!» Я с некоторым удивлением услышал такие слова. Какая уж там «историческая фигура»… Такой сельский батюшка неприметный, который вроде бы не без труда подбирает нужные слова… Где тут «историческая личность»? Я в то время только начинал воцерковляться. Благодаря Владыке Иоанну открыл для себя очень многие фундаментальные вещи. Ко мне пришло понимание, кто такие старцы, которые есть соль земли нашей, сосуды благодати, наделенные особыми дарами Божиими - прозорливостью, способностью утешить, ободрить, понять.

Был случай, который капитально направил мое сердце в сторону Церкви, веры. И это было связано с празднованием в Самаре Тысячелетия Крещения Руси, о котором уже упомянул Петр Серафимович. Я был приглашен на торжественное собрание, но сидел не в президиуме, как Петр Кабытов, а в зале. И вдруг ни с того ни с сего Владыка Иоанн говорит: «Слово предоставляется писателю Солоницыну». Не предупредив даже!.. Сижу изумленный, испуганный - о чем буду говорить? Жена толкает в бок: «Иди…» И я пошел к трибуне. А сам тем временем думаю, что же сказать? Как выкрутиться из такой неожиданной ситуации? Ведь не подготовился же выступать! Вот взошел на кафедру, и всё еще не знаю, что говорить. Владыка смотрит на меня своими голубенькими глазками и, чувствую, надеется на меня, ждет поддержки. И тут я по наитию произношу пушкинского «Пророка»: «Духовной жаждою томим…» Со школьной скамьи этого стихотворения не повторял… А тут вдруг прочел наизусть, без запинки. Не иначе, озарение нашло. А потом… потом потекла моя речь. Смотрите, говорю залу, в центре Самары стоит костел католический - символ Самары! Кирха лютеранская сохранилась в самом центре города. А где наши православные храмы?! Где наши символы Православной Самары! Они порушены. Зал слушал меня с воодушевлением. Вот в этом храме Шаляпин пел… - продолжаю по вдохновению. Вот здесь он горстку земли взял на кладбище - с могилы матери. И всю жизнь всюду носил эту землицу с собой. А мы… безпамятные иваны, ничего не помним и не знаем про нашу Самару. Может, это была лучшая речь в моей жизни. Люди потом подходили, благодарили. Конечно, Архиепископ Иоанн знал, что я смогу выступить. И подтолкнул на это. Важнейший момент в моей жизни! Это было Промыслительно… «Давай, давай, помогай, борись за нашу Православную веру!» Такой он мне дал посыл тогда.

Клирик самарского храма во имя Великомученика Георгия Победоносца Архимандрит Вениамин (Лабутин) выступил с докладом, посвященным духовно-патриотическому наследию Митрополита Иоанна.

- Владыка Иоанн соединял в себе разные черты. Его деятельность можно разделить на две части - пастырь и печальник русской земли. У нас некоторые деятели церковные - и уже признанные святыми, и еще не канонизированные - получили это очень интересное наименование: печальник земли русской. Такими печальниками были Преподобный Сергий Радонежский, Патриарх Гермоген, Святитель Алексий… И Владыка Иоанн был печальником русской земли. В чем это выражалось?

Открытие мемориальной комнаты Владыки Иоанна.

Дар печаловаться за народ, за страну пришел к нему не сразу. Он занял Санкт-Петербургскую кафедру в 1990 году, когда СССР разваливался. Это было время всеобщей эйфории - вот, мы наконец-то слились с Западом, и теперь будут всеобщие мир и безопасность… Не с кем враждовать, некому противостоять! Только живи и радуйся! Хотя еще Апостол Павел говорил: когда будут говорить мир и безопасность, внезапно на вас придет пагуба (см. 1 Фес. 5:3). И такую точку зрения на неизбежность и правильность полного слияния с Западом принимали в ту пору и высшее руководство страны, и деятели культуры. Даже в церковной среде немало людей высказывались за это. И вдруг Владыка Иоанн начинает говорить прямо противоположное - о нашем глубоком антагонизме с Западом! Что он сделал тогда? Сказал первым то, что сейчас, и особенно после начала СВО, говорят все. Владыка Иоанн твердо и убедительно сказал о нашем неизбежном противостоянии с Западом. Владыка Митрополит не использовал тех философских терминов, которые сегодня произносят известные политологи, но мысль та же самая: Россия и Запад принадлежат к разным цивилизациям, по сути дела, к разным мирам. Мы наследники Византии, и нам не по пути с обмирщенным Западом! Он показал принципиальное отличие России от западной цивилизации. Мы друг другу чужие. Никогда наша страна не интегрируется в западную систему ценностей. Это для России невозможно и не нужно.

Английский ученый Тойнби писал, что цивилизации определяются религией. Именно религия создает систему ценностей в обществе, дает понимание добра и зла. Разные цивилизации могут существовать мирно, взаимодействовать, но никогда не перетекут одна в другую. Мы можем дружить, например, с Ираном, успешно торговать, помогать друг другу, но эта страна принадлежит исламской цивилизации, и мы никогда с ней не сблизимся ментально. Это совсем другой мир. То же и с Западом. Мы Православная страна, и хотим мы того или нет, никогда не сможем принять западные ценности. Западная цивилизация нацелена на обогащение, на гедонизм, а русская цивилизация нацелена в первую очередь на духовные ценности. Об этом сказал нам в своих статьях и книгах Митрополит Иоанн!

На Иоанновских чтениях в Епархиальном музее.

…Незабвенный Владыка Иоанн был больным человеком, с тяжелой формой сахарного диабета. Ему требовались покой, процедуры, но он полностью отдавал себя Богу и людям. Никому не отказывал в личной встрече. Допоздна принимал посетителей в епархии. А когда кто-то приходил к нему вечером в архиерейский дом и говорил, что надо посоветоваться с Владыкой, он всегда выходил и помогал ему.

Вот отзвучали доклады, выпит и чай, отведаны вкусные пирожки. Пора приступить ко второй части Иоанновских чтений. Архимандрит Вениамин и Ольга Радченко проводят участников конференции в Мемориальную комнату. Всё в ней так же, как было при жизни Архипастыря. Простенькая кровать с высокой подушкой, скуфейка на тумбочке. Фотография духовного наставника - Митрополита Мануила. Раскрытая книга. Помянник. А вот - те самые иглы и медицинские приборы, которыми тщетно пытались спасти умирающего Владыку в холодном осеннем Петербурге 2 ноября 1995 года…

Владыка любил картины на духовные темы, их немало в мемориальной комнате. Есть и его портрет на фоне родной природы, которую Владыка так любил. А вот книжный шкаф с фолиантами - его своими руками смастерил Архипастырь. И главное, сохранились и теперь доступны посетителям иконы из молитвенного угла Митрополита Иоанна.

- Это ожившая история, - сказал на открытии Мемориальной комнаты Архимандрит Вениамин. - Сюда можно прийти и словно прикоснуться к прошлому. Здесь историю можно ощутить и потрогать. Войти в привычный быт замечательного архипастыря. Помолиться на те самые образа, перед которыми столько лет молился Митрополит.

Благодарная память о Владыке Иоанне по-прежнему живет в Богохранимой Самаре.

Антон Жоголев.
Фото автора.